Нийоле Адоменайте

Антон, слесарь с завода «Красный луч», каждое утро закуривает «Беломор» у проходной, пока бригадир Геннадий Петрович кричит на разнорабочего Витьку за опоздание. В обеденный перерыв Антон находит в подвале цеха заваленный кирпичом лаз — внутри валяются пожелтевшие чертежи с грифом «Секретно» и детский ботинок с оторванной подошвой. «Опять эти трубы гудят, как будто кто-то стучит снизу», — бормочет он, вытирая мазут с рук об рваную телогрейку. Вечером Лида, учительница из школы №17, замечает,
Знакомьтесь, Ева — тихоня, которую подружки зовут Мышкой. Только-только отгремел выпускной во ВГИКе (сценарное, между прочим!), а она уже торчит за прилавком видеопроката. Ну да, талантливый человек в России… сами знаете, как это бывает. Вроде и сценарии пишет, и голову светлую имеет, а вместо кинопремьер — вечные «Крепкие орешки» на полках да клиенты, путающие Чака Норриса с Ван Даммом. Честно? Иногда кажется, что все её мечты о гениальном сценарии медленно превращаются в пыль. Работа — день
Весна 45-го... Победа уже на носу, кажется, вот-вот! А эти ребята, что дошли аж до Германии — они будто пьяные от этой мысли. То ли от усталости, то ли от того, что ад позади. Представляешь? Вчера окопы, смерть за каждым кустом, а сегодня в голове крутятся мысли о мирных улицах, о том, как сидеть на завалинке с гармошкой или просто молчать, глядя в небо. Жить хочется, блин, бешено — смеяться, обнимать кого-нибудь, втрескаться по уши... А потом этот лейтенант Глушков — ну знаешь, такой, с