Когда молодую невольницу Александру увезли из родного Крыма и отправили в гарем султана Сулеймана, то отчаянью девушки просто не было предела. Она с ужасом вспоминала, как убили всю ее родню, поэтому хотела покончить свою жизнь самоубийством, чтобы поскорей встретиться с родителями. Но огромный дворец правителя Османской империи встретил ее во всем своем великолепии. И больше всего поразил девушку сам султан Сулейман, молодость и красота которого мгновенно пленила сердце молодой рабыни. С того
История жизни одной из самых влиятельных женщин Османской империи. В юном возрасте девушка по имени Анастасия попала из Греции в гарем султана Ахмеда I. Оказавшись среди заложниц, она сразила всех своей красотой и ей дали новое имя Мехлейкер, что означает «луноликая». Ахмед не остался равнодушен к красоте девушки, и вскоре она стала его фавориткой, получив от султана имя Кёсем – «самая любимая». За четырнадцать лет рядом с султаном, Кёсем родила ему тринадцать детей. Будучи втянутой в дворцовые
Али, человек с уникальными способностями и синдромом саванта, провел свое детство в детском доме, где, несмотря на все трудности, обнаружил в себе невероятную страсть к медицине. Его удивительная память и способность видеть решения там, где другие видели лишь проблемы, помогли ему не только успешно окончить медицинский университет, но и стать выдающимся хирургом в одной из самых престижных частных клиник страны. Ежедневно, сталкиваясь на работе с различными вызовами, Али демонстрирует не только
Мухаммед и Зейнеп, молодые военные корреспонденты, каждый день рискуют жизнями, работая в зонах конфликта. Их профессия полна опасностей, но однажды они раскрывают правду, которая угрожает не только им, но и миллионам людей, подчеркивая смертельные риски их миссии.
Мехмет, 22 года, копается в старом «Тофаше» в гараже отца в Кадыкёй. В ящике с ржавыми инструментами он находит завернутый в масляную тряпку «Макаров» и потёртую фотографию Али в военной форме, 1980-х. Отец, чиня мотор такси за углом, не замечает, как сын прячет пистолет под половицей. Вечером за пловом с бараниной Мехмет тычет в фото: «Кого ты тогда застрелил?» Али хлопает ложкой по столу: «Не твое дело. Закрой рот, пока мать не услышала». Через три дня в автомастерскую врывается Селим,
Селим, 27 лет, каждую ночь надевает черный жилет с потёртыми локтями и встает за стол с зелёным сукном в подпольном казино у бухты Золотой Рог. Его пальцы автоматически пересчитывают фишки, пока клиенты — турецкие бизнесмены в рубашках с расстёгнутым воротом и русские туристы с пачками евро — спорят о ставках. *"Двадцать первый чёрный подряд, — бормочет пьяный мужчина в очках, — ты точно не жульничаешь?"* Селим молча поднимает ладони, демонстрируя пустые руки. В четыре утра, когда
Эмир, бывший таможенник с шрамом над бровью, копался в кипе счетов-фактур, разложенных на столе из некрашеного дерева. В конторе на третьем этаже дома в Каракёе пахло кофе из автомата и пылью от старого ксерокса. Зейнеп, его напарница в потертых джинсах, щелкала жвачкой, сравнивая распечатанные SMS: «Смотри, 14 октября — три поставки в Измир, а у тебя в декларации пусто». За окном гудел трамвай, когда Эмир достал из сейфа фотографию грузовика с размытыми номерами — тот самый, что видели возле
В рыбном магазине на окраине Стамбула 23-летний Рамо складывает коробки с ледяной скумбрией. Запах соли смешивается с табачным дымом от сигареты в углу рта. Отец Али кашляет в подсобке, на стене висит календарь с отсчитанными днями до операции на сердце. "Ты же знаешь, сколько осталось?" – хрипит Али, показывая на красные кресты. Вечером у причала Рамо получает свёрток от Демира – мужчины в кожаной куртке с шрамом через бровь. "Завтра в 05:30 будь у мечети Сулеймание. Бери
Знаешь, история Яз — это вообще что-то. Представь: девчонке только стукнуло восемнадцать, вся жизнь впереди, а она с детства в интернате крутится. И тут бац — как гром среди ясного неба! Оказывается, родители-то живы, да вот только про неё… даже не в курсе были. Ну как так-то? Восемнадцать лет думала, что она как лист на ветру, а тут — здравствуйте, ваши предки нарисовались. Яз, конечно, вначале вулкан эмоций: «Вы чего, серьёзно? Я уже всю жизнь сама!» Мечтала же о свободе — чтобы никто не