Ли Вэй, толстопякий панда с шерстью, выгоревшей на солнце, таскал корзины с чайными листьями в семейную лавку у перекрестка Шицзячжуана. Утром, пока мать замешивала тесто для баобиньгао, он услышал за дверью хриплый акцент: «Эй, где тут продают этот… э-э… зелёный кирпич?» — немец в поношенном хаки, Карл Беккер, тыкал пальцем в глиняную табличку с меню. Пока Ли объяснял разницу между пуэром и улуном, из кармана гостя выпала потрёпанная карта с отметкой у горы Цинчэн — там, где два года назад
Слушайте, я до сих пор в ауте! Ну как вообще такое снимают? Это ж… даже объяснить не могу — вроде и абсурд какой-то дикий, но цепляет так, что оторваться не можешь. Сижу теперь, как дурак, и думаю: то ли гений всё это придумал, то ли съели что-то не то перед съёмками. А эти сцены с… э-э-э… ну вы поняли о чём — они ж на грани фола! Серьёзно, мне порой казалось, что я сам сошёл с ума вместе с героями. И ладно бы просто странно — нет, там ещё и эта атмосфера, будто тебя нарочно держат в состоянии