Семён, в засаленном комбинезоне, ковырялся в двигателе старого «Беларуса» возле сарая с покосившейся крышей. Лида, его сестра, вынесла ему чай в жестяной кружке: «Опять всю смену пропустишь — бригадир зарплату урежет». На заднем плане маячила деревня Глухово — три улицы глиняных домов, лужи после вчерашнего дождя и покосившийся магазин «Рассвет» с пустыми прилавками. Вечером у колодца баба Нюра сплетничала с соседкой: «Слыхала, у Федосеевых корову забрали за долги? Теперь молоко на рынке тащить
Анна Семёнова, технолог хлебозавода в подмосковном Клину, в пятницу обнаружила трещину в стене цеха. Директор Зайцев, вытирая платком потный затылок, бросил: «Ремонт дороже нового здания. Закрываемся через месяц». Вечером Анна, разминая в пальцах крошки бородинского, слушала, как муж Валерий клял начальство: «Да они там в Москве вообще не в курсе, как мы выживаем». В это время в белорусской деревне Заречье Иван Глушко, вонзая вилы в сено, спорил с женой Надей: «Ферму продавать не буду. Молоко
В деревне Глухово, заросшей лопухами и крапивой, пятнадцатилетний Ваня копался в огороде, пока бабка Агафья кричала из избы: *"Скважину прочисть, а то картошку нечем поливать!"*. Вечером, таская ведро с колодца, он заметил у реки Свияга тень с рогами — существо грызло кору с берёзы, оставляя фиолетовые следы на снегу. Ваня спрятался за поленницей, но Куркуль уже повернул морду, похожую на козлиную, и прохрипел: *"Ты… соль принёс?"* Парень бросил ведро, побежал к дому,
Представь: встречаешь случайно человека, в которого была по уши влюблена в школе, а у него — глаза как после бури. Варя врезалась в Ивана Соболя буквально на углу булочной, и сердце ёкнуло — то ли от прошлого, то ли от того, как он сейчас выглядел... Будто тень себя прежнего. Потом подруга шепчет: "Слышала, его жена и малыш погибли в аварии?" Мурашки по коже — как такое вообще пережить? А тут ещё эта история десятилетней давности всплывает. Клиника, ЭКО, чья-то халатность... Варя-то
Вот представь себе: жил-был бизнесмен Роберт, уже не молодой, конечно, и тут бац — врачи ставят ему смертельный диагноз. Месяц в обрез, и всё. Ну и что делать? Решил Роберт собрать трёх взрослых дочек, которых в молодости накосячил. Да-да, те самые «ошибки молодости» — каждая от разных мам, и все друг о друге ни сном ни духом. Представляешь эту встречу? Три незнакомые сестры, общий папаша, который объявился только сейчас… Конечно, сначала только ссоры, упрёки, хлопанье дверьми. Но потом,
Представьте двух сестер: Лизу и Александру. Ну и огонь и вода! Старшая, Сашка — настоящий ураган в человеческом обличье. Людей крутит, как хочет, а потом бросает, даже не оглянувшись. А Лиза — тихая, умница, родительская радость. Все её обожают, и, честно, иногда аж тошно становится — ну как так можно быть идеальной? Сашка, конечно, кипит от злости. Дошло до того, что на Лизкиной свадьбе она жениха Никиту увела — просто чтобы душу отвести. Представляете? Отец взорвался: выгнал её пинком под зад
Ох, представляешь, Тамара работает в частной галерее, и тут на неё сваливается обвинение в краже драгоценностей какого-то мажора-коллекционера Дубровского! Ну тот, конечно, сначала взбесился — как же, его "дорогие побрякушки" уплыли! Но что-то в этой девчонке его зацепило. Поговорили, и он вдруг понимает: да она же не воровка, а скорее сама влипла по уши. И ведь как в кино — начал влюбляться, а она... тоже не устояла! Романтика, страсть, всё дела. Но нет, чтобы жили они долго и
Знаешь, это же классическая история про нашу современницу — вроде Лизы. Девчонка умная, с языками на ты, но вот с личной жизнью полный штиль. Женихов вокруг — пруд пруди, а толку? То слишком скучные, то вечно в телефоне уткнулись. И как будто все понимаешь головой, но сердцу-то не прикажешь, правда? А потом появляется Машка, эта гремучая смесь Шерлока и свахи. «Слушай, — орет она, — да брось ты глаза строить на этого своего Малышева! Он ж из другого теста слеплен — дорогие часы, про
Ольге тридцать, живет в маленьком городке, и жизнь её явно не сахар. В одиночку тянет сына Славика — денег вечно не хватает, а бывший муж Дима, местный алкаш, вместо помощи только проблемы создаёт. С него помощи — как с козла молока: то и дело приползает, выпрашивает на бутылку, а то и кулаками размахивает. Чуть что не по нему — сразу орёт, будто она ему что-то должна. Да ещё на руках у неё мать — пожилая, еле справляется с внуком, когда Ольга в разъездах. А уезжает она часто: работает
Знаешь, есть такой сериал — будто собрали все эти вечные истории про любовь, страсть и безумные поступки, переодели их в джинсы и кеды, да бросили в раскалённый южный город. Представь: каждая серия — как отдельный мир. То тебе Кармен, но вместо испанских страстей — рынок у Дона, то Гамлет, только меланхоличный парень не в замке, а во дворе многоэтажки. И всё это — Ростов-на-Дону, который здесь словно живой персонаж. Лето там вечное, воздух дрожит от жары, женщины ходят такие, что аж дыхание
Представь историю Максима и Ксюши — типичная молодая любовь, где всё как на американских горках: то в жар, то в холод, ссоры до хрипоты, а через час уже целуются в уголке. Вот только место у них… ну, скажем так, необычное. Не кафешки или парки, а санаторий для тех, у кого нервы сдали обструкцию. Оба сюда попали не просто так — у каждого свои тараканы и семейные разборки, но ведут себя как два полюса. Ксюша — огонь! Взрывается по любому поводу, бутылку в руки хватает, на врачей орет так, что