Йенс допивал кофе в забегаловке у вокзала, когда в рацию затрещал голос командира: «Посольство Швеции, третий этаж. Заложники, двое детей». На улице моросил дождь, асфальт блестел под фонарями. Томас, проверяя бронежилет, бросил через плечо: «Опять эти ублюдки с крестами на прицелах». В микроавтобусе пахло мокрым камуфляжем и бензином. Лена, протирая оптику прицела, спросила у водителя: «Карстен, ты где вчера так синяк под глазом раздобыл?» — «Жена сковородкой учила демократии», — хрипло
Лотти, 12 лет, тащит картонную коробку с игрушками в новую квартиру на западе. Отец Ульрих ворчит, спотыкаясь о ковер с оленями: «Здесь даже полы капиталистические скользкие». Мать Карин разбирает банки с солеными огурцами, привезенные из Дрездена, шепчет младшей Штеффи: «Не говори в школе, что папа работал на тракторном заводе». На уроке математики Лотти достает линейку с надписью «VEB Plastikwerk», соседка Яна тычет пальцем: «Этими еще в ГДР парты царапали?» Учительница фрау Берг требует