Флориан Керн

Йенс допивал кофе в забегаловке у вокзала, когда в рацию затрещал голос командира: «Посольство Швеции, третий этаж. Заложники, двое детей». На улице моросил дождь, асфальт блестел под фонарями. Томас, проверяя бронежилет, бросил через плечо: «Опять эти ублюдки с крестами на прицелах». В микроавтобусе пахло мокрым камуфляжем и бензином. Лена, протирая оптику прицела, спросила у водителя: «Карстен, ты где вчера так синяк под глазом раздобыл?» — «Жена сковородкой учила демократии», — хрипло
Соня, 27 лет, в фартуке с пятнами от эспрессо, протирает стойку в кафе на углу Шёнхаузер-Аллее. Владелица Марта Хофман, 58, с пачкой счетов в дрожащих руках: «Через месяц банк заберет помещение. Даже шторы в залог». Из кухни доносится запах горелого миндаля — пекарь Лена забыла про кексы. Соня, не отрываясь от полировки бокала: «Дайте мне неделю. Устроим «ночь старых пластинок», Рави достанет винил из подвала». Марта хрипло смеется: «Ты думаешь, хипстеры спасют нас вместо кофе по 1,20?» Через