Райнер Кауфман

Представь Берлин — город, где неоновые вывески мигают, как нервные тики, а за каждым углом прячется история пострашнее твоей. Тут наша героиня, Лена, втискивается в жизнь после побега из провинции. Она устроилась администратором в бутик-отель, который днём принимает бизнесменов, а ночью превращается в клуб для местной богемы. «Начну с чистого листа», — думала она, стирая пятна кофе с мраморной стойки. Чистый лист, блин, оказался исписан чужими грехами: пачки подозрительных конвертов, шепотки в
Всё началось с того, что обычный дворовый пёс по кличке Бруно вдруг стал центром вселенского хаоса. Представь: типичный берлинский дворик, дождь моросит, а эта рыжая пушистая бестия сидит у дверей кафе и смотрит на всех, будто сам решаешь, кому сегодня повезёт. А потом бац — оказывается, у него пять хозяев! Ну точнее, пять человек, которые уверены, что именно они его спасли, приютили или… украли. Тут и студентка-биолог с вечно перепачканным халатом, и пенсионер-байкер с татуировкой
Представляешь, середина XV века, Германия. Кажется, Просвещение где-то там на горизонте маячит, но инквизиция-то не дремлет — народ по-прежнему трясётся от страха, как осиновый лист. Вот в этой мясорубке и крутится Зобейда Арцт — женщина с лицом, словно высеченным из черкесского камня, да с такой харизмой, что соседи сразу зашептались: «Колдовство!». И ведь поволокли на костёр, даже не моргнув. Жуть... А её пацану, Ричарду, всего двенадцать. Стоял он там, на площади, наверное, ногти в ладонях
Знаешь, иногда натыкаешься на такие фильмы, от которых потом неделю не можешь отцепиться. Вот этот... даже не знаю, как объяснить. Там всё про эту странную смесь надежды и отчаяния, будто герои бегут куда-то, а сами кружат на месте. Помнишь, как в детстве кружились на карусели до головокружения? Примерно так и здесь. Кадры какие-то... не то чтобы красивые, но цепляющие. Музыка — то тихая, как шёпот, то вдруг накатывает волной. А диалоги! Фразы, которые врезаются в память, даже если сначала