Лайт, сын деревенского кузнеца, пробирается сквозь треснувшие каменные своды подземелья Кумори. В кармане – зазубренный кинжал отца, на плечах – плащ из грубой ткани, пропахший дымом кузницы. Над головой свистят стрелы-самострелы, вбитые в стены столетия назад. *"Меч выбирает хозяина, а не кузнеца"*, — вспоминает он слова отца, спотыкаясь о кости предыдущих искателей. В зале с потолком, усыпанным светлячками, находит Лилю — девушку в рваном кимоно, прикованную цепью к алтарю.
Представь себе девочку, у которой вместо обычного тела — сплошные гаджеты и провода. Вот Нэнэ такая и есть! Свалилась она как-то в этот безумный мегаполис на острове, типа к тётке в гости заскочить. А по пути... Ох, как же без приключений? Встретила она на корабле двух чудиков: Узал, этакую мажорку-изобретательницу с вечной гримасой превосходства, и её замкнутую подружку Кларион. Та, вроде, милашка, но только попробуй дотронься — сразу шипит, как кошка на мокром асфальте. Ирония в том, что
Знаешь, Люси Ямагами не просто так в соцзащиту устроилась. Всё детство из-за своего имени маялась — представляешь, каково это, когда в школьном журнале твоя фамилия не помещается в графу? Испанские гранды нервно курят в сторонке! Родители-то, видимо, вдохновение черпали прямиком из энциклопедии, а бедная Люси вместо перемен в курилке торчала в библиотеке, спасаясь от «Люси-длиннопузой» и прочих милых прозвищ. Книги, конечно, спасли от депрессии, но осадок-то остался. Вот и решила она: найду
Вот как можно переосмыслить этот сюжет, добавив немного жизни и субъективности: Ну представь: парень 17 лет, Сики, возвращается в родной дом после восьми лет ссылки. Да-да, именно *ссылки* — папаша когда-то решил, что сыну тут не место, и выставил за дверь. А теперь, когда тот самый строгий родитель отправился в мир иной, сестрёнка Акиха, ставшая главой их древнего клана, вдруг махнула рукой: «Ладно, хватит скитаться, возвращайся». И вот он здесь — тихий, болезненный, выросший у доброй тётушки,