Лина, рыжеволосая девушка в потрёпанной кожаной куртке, каждое утро пробирается через шумный рыбный рынок Амстердама к дому своей тёти Маргрит. Там, в комнате с облупившимися обоями, она листает старые судовые журналы, выискивая координаты затонувшего корабля «Зефир». Её друг Йорис, худой парень с татуировкой якоря на шее, чинит мотор лодки за гаражом, ворча: «Ты снова копаешься в этих бумажках? Капитан вонючий умер два века назад — ничего полезного не найдешь». Лина игнорирует, достаёт
Мария, мать-одиночка 32 лет, каждое утро толкает коляску с полуторагодовалой Лизой по узким тротуарам Амстердама, объезжая велосипеды и собачьи кучки. Она опаздывает в детский сад на Oostzaanstraat, где воспитательница Кармен, с сигаретным голосом, ворчит: «Опять после десяти? Завтра — доплата». Мария мчится на синем велосипеде с треснувшим зеркалом в кафе «De Oase» — моет посуду за 9 евро в час, пока владелец Йохан считает чаевые из жестяной банки. Вечером в съемной квартире на третьем этаже
Знаешь, есть такие фильмы, после которых сидишь и думаешь: "А что, так можно было?" Вот этот — из той самой категории. Помню, как в первые минуты пыталась понять, куда меня затягивает сюжет, а потом просто перестала сопротивляться. Кадры такие... будто кто-то взял мои нервы и сыграл на них как на гитаре — то тихо, то резко, до мурашек. Главное, там нет этих шаблонных диалогов, когда заранее знаешь, что герой ответит. Персонажи живые, с трещинками — как настоящие люди. Один момент