Дэйв Паркер

Дэниел Карвудж, патологоанатом с желваками на скулах, каждый день надевает прозрачный фартук и резиновые перчатки в морге при больнице Святого Луки в Чикаго. В углу его кабинета — старый микроскоп с треснувшим стеклом и папки с надписью «Архив 2003–2009». Он подделывает заключения, втирая пальцем пятна крови на бланках, пока медсестры за дверью обсуждают пропажу обезболивающего. «Слушай, тут в 307-м пациент скончался после плановой операции. Ты проверял гистологию?» — спрашивает завотделением
Представьте: съемочная группа задумала снять самый безумный зомби-фильм всех времен. Ну а что — бюджет копеечный, амбиции зашкаливают. "Давайте возьмем настоящий труп для реализма!" — видимо, кто-то предложил после пятого энергетика. Гениально, правда? Как будто в дешевом хорроре *никогда* не случалось ничего плохого от таких идей... И вот — сюрприз! — мертвяк таки оживает. Не тот актер в гриме, который забыл слова, а самый настоящий вонючий, разлагающийся кошмар. И понеслось:
Знаешь, есть такие истории, от которых мурашки ползут не только по коже, но и по самым задворкам мозга? Вот представь: парень, который живет слэшерами — ну, тот тип, что разбирает сцены убийств как другие рецепты супа. И вот он нарывается на какую-то полумифическую плёнку, которую даже на торрентах не найти. Всё ради адреналина, конечно. А потом — бац! — оказывается в глухом лесу у двух чудиков, которые сами сняли этот шедевр ужасов. Типа, «ой, мы режиссёры-энтузиасты, вот наш подвал-студия». И