Сакура и Хирото выросли в одном районе Токио, рядом с станцией Сибуя. Они делились школьными обедами: она приносила ему онигири с лососем, а он отдавал ей свои конфеты с зеленым чаем. После уроков Сакура чинила Хирото рюкзак, порванный в драке, иглой с желтой ниткой, которую до сих пор хранит в коробке из-под печенья. Сейчас ей 26, она печет анпаны в семейной пекарне «Хару», а он тестирует приложения для смартфонов в стеклянной башне района Синдзюку. Каждое утро Хирото забегает за кофе,
В развалинах Киото, где обугленные сакуры цепляются за треснувшие стены, Вермейл ковыряет ножом в рисовом шарике, пока старый торговец в дырявом хаори тычет в карту. «Ищи Химавари в порту Йокогамы, — хрипит старик, вытирая сажу с лица. — Там ещё пахнет морем, а не гарью». Маг встряхивает плащ, осыпая землю золотыми искрами — следы заклинания на запястье тускнеют после каждой атаки. В мешке за спиной шевелится лис-оборотень Акио, ворча: «Опять полезешь в ловушку? Вчера еле вытащил тебя из-под
Представь: небо в огне, а под ним летит девушка с крыльями, которые сверкают, как тысячи мечей. Она — воин из древних легенд, та самая, что решает, кому жить, а кому пасть в битве. Но вместо эпических сражений её теперь преследует… обычный парень из кафе на углу. Да-да, тот самый, что вечно путает заказ и улыбается так, будто мир не рушится вокруг. И вот она, вся эта божественная мощь, вдруг спотыкается о собственные чувства. Сердце колотится, будто пытается вырваться из груди, а разум шепчет:
Хикуру Цуцуги, в очках с толстыми линзами, каждый день прятался за мангой в углу школьной библиотеки. Однажды Иори Фудзимия, новенькая с розовыми прядями в волосах, плюхнулась рядом, доставая из рюкзака потрёпанный альбом. «Ты же тот парень, что рисует меха в тетрадях по алгебре? — улыбнулась она, показывая набросок крылатого робота. — Мой дед собирал такие модели». Через неделю он заметил, как её рука дрожит, роняя карандаш. «Просто устала», — отмахнулась Иори, но на следующий день её парта
Представь, на дворе 2205-й — и какие-то упоротые ребята решили, что история им не нравится. Взяли да и полезли в прошлое всё переписывать! Ну прям как школьники, которые исправляют двойки в дневнике, только масштабнее. А противостоят им эти… мудрецы Санива, да? Вообще, звучит как секта древних библиотекарей, но нет! Они, оказывается, могут оживлять вещи. Да что угодно: от чайника до, не знаю, ржавого гвоздя. Представляешь, сидишь такой, пьёшь кофе, а твоя кружка вдруг оживает и начинает читать
О, этот фильм — он как тот случай, когда вроде бы всё предсказуемо, а потом бац! — и тебя выносит на повороте. Знаешь, такое бывает: сидишь, смотришь на экран, жуёшь попкорн, и вдруг — щелчок в голове. Герои, которые сначала кажутся картонными, вдруг начинают говорить твоими собственными фразами. Ну вот, например, главный чувак — он же типичный «я всё просчитаю», но потом… Блин, даже я начал переживать, когда у него планы летят в тартарары. А эта девчонка с её «авось пронесёт» — она ж вообще