Эмир, 23 года, моет чашки в кафе на перекрестке Истикляль и переулка с граффити. Селедочные запахи с рыбного рынка в Кадыкёй смешиваются с корицей из пекарни через дорогу. «Опять забыл выбросить мусор?» – бросает Айше, поправляя платок на голове, когда замечает переполненное ведро. Она приносит ему пакет с симитами, пока он вытирает разводы на столешнице из сколотого мрамора. По вечерам он смотрит, как паромы уплывают к Эминёню, считая чаек с обожжёнными крыльями. В пятницу мать звонит из
Эмир, бывший таможенник с шрамом над бровью, копался в кипе счетов-фактур, разложенных на столе из некрашеного дерева. В конторе на третьем этаже дома в Каракёе пахло кофе из автомата и пылью от старого ксерокса. Зейнеп, его напарница в потертых джинсах, щелкала жвачкой, сравнивая распечатанные SMS: «Смотри, 14 октября — три поставки в Измир, а у тебя в декларации пусто». За окном гудел трамвай, когда Эмир достал из сейфа фотографию грузовика с размытыми номерами — тот самый, что видели возле
**Первый абзац:** Джем, парень лет двадцати, вылезает из пыльного автобуса в своей забытой деревне Акчакая. Чемодан его потрёпан. Всё здесь то же: каменистые холмы, низкие домики, запах земли и чая. Отец, Хасан, встречает его молча, лицо в морщинах. "Зачем ты вернулся?" – бросает он, разливая чай по стаканам. Джем не сразу отвечает, смотрит на пустырь, где раньше стоял их дом. Он приехал из Стамбула, где учился, но деньги кончились, работы не нашлось. Теперь он тут, с отцом, который