Нур Вацци

Лора Митчелл, архивист из лондонского музея Виктории и Альберта, натыкается на папку с пометкой *"Кроули, 1893"* — внутри чертежи механизма, напоминающего компас, и список имен с координатами. В тот же день Жан-Люк Терье, реставратор из парижской Сент-Шапель, замечает на витраже XVI века микроскопические цифры: *47°14′06″N 1°33′14″W*. "Ça alors…" — бормочет он, счищая пыль тряпкой с запахом льняного масла. В Бруклине курьер Итан Чой, объезжая пробку на Атлантик-авеню, видит
В Лондоне, под дождём из пепла, Лиам, водитель с обожжённой рукой, ведёт двухэтажный автобус №43 по переулкам Брикстона. На заднем сиденье Миа, студентка-биолог, ковыряет ножом в деревянном подлокотнике: «Здесь раньше сидела Эллисон. Она рисовала эти сердечки». В салоне — трое: старик Грэм с радиоприёмником, ловящим шум, девчонка-курьер Тэсс с рюкзаком консервов. На остановке у разрушенного супермаркета подбирают Эзру, 14 лет, с окровавленным псом Барни. «Они сожрали маму,» — бормочет мальчик,
Знаешь, иногда натыкаешься на фильмы, которые будто цепляют тебя за живое, даже если сюжет вроде бы не нов. Вот как тут — эта история с героиней, которая буквально заперта в собственной жизни... Брр, до сих пор мурашки. Помню, как в первые минуты думала: «Ну и зачем она вообще связывается с этим парнем?», а потом бац — и всё переворачивается с ног на голову. Честно, атмосфера там такая гнетущая, но при этом кадры иногда такие красивые, что аж дух захватывает. Особенно сцена под дождём — ты