Хакан Алгюл

Эмир, худощавый парень в потертой кожанке, каждое утро пробирается через шумный рынок Бурсы к ткацкой мастерской деда. Там, между старыми станками и клубками шелка, он прячет гитару в ящик с инструментами — Хассан-деде бросает косой взгляд: «Опять твои струны визжат вместо того, чтоб узоры считать». По вечерам Эмир прокрадывается к полуразрушенной византийской церкви на окраине, где местные подростки жгут костры. Лейла, дочь владельца медной лавки, подкидывает в огонь ветки: «Спой про то, как
Дениз, владелица банкетного зала в Бешикташе, каждое утро проверяет запасы риса и оливкового масла, пока повар Мустафа ворчит: *"Если мясо не замариновать к полудню, свадьба Ипек превратится в катастрофу"*. Её брат Эмир, в костюме с кофе-пятном на рукаве, настаивает продать помещение девелоперам: *"Долги растут быстрее, чем цветы на этих столах"*. Дениз протирает старую фотографию матери у кассы — та сама когда-то разгружала ящики с бокалами, пока не сломала ноготь на