Дрю Ходжес

Лейла, девочка с рваными джинсами и кляксой краски на щеке, копалась в архивах Круглой Башни, когда заметила, что углы у Треугольников стали скругляться. «Опять эти рыжие шестеренки заедают», — пробормотала она, вытирая пальцем пыль со старого чертежа, где остров был изображен как идеальный пятиугольник. Ее друг Зек, мальчик-Прямоугольник с вечно расстегнутой жилеткой, тащил через рынок сломанный транспортир: «Слушай, тут внизу в Параллельных пещерах кто-то рисует кривые граффити. Может, Мира
Слушай, недавно пересматривал одну картину — знаешь, от которой мурашки по коже и ком в горле до сих пор. Там эта осенняя хмарь такая... будто сам стоишь под промозглым дождём, а герои сквозь экран смотрят прямо в душу. Помню, впервые увидел случайно, думал: «Ну, ещё одна грустная история», ан нет! Сюжет — как лист на ветру: вроде летит плавно, а потом бац! — и тебя швыряет в омут неожиданных поворотов. Главный герой — парень, который, кажется, собрал в себе все мои пятничные вечера: