Эдгар Нито

Эрнесто, потный от машинного масла и августовской жары, ковырялся в подвеске старого «Жука», когда к автосервису в Истапалапе подъехал Гальего на серебристом «Таурусе». «Завтра — последний день, — бросил он, вытирая пальцы о джинсы. — Не вернёшь триста песо — твою Аделину будем топтать в Тамаулипасе». Сестра Эрнесто, тем временем, раскладывала пучки чайотля на рынке Сонора, пряча в карман жёлтый конверт с чаевыми. Над прилавком вис запах пережаренных бобов и пластиковых штор, хлопающих от
Хуан, с обветренным лицом и засаленными руками, ковырялся в двигателе «Форда» 78-го года. Рядом Карлос, в потрепанной кепке, считал бочки солярки, украденные за ночь из трубопровода возле Тультепек. «Если не сольем это до шести утра, Пабло из Сан-Мигеля нас вычислит», — бросил он, вытирая ладонью пот с виска. Лупита, в рваных джинсах и с ножом за поясом, развешивала на веревке окровавленную рубашку брата — вчера он попал под обстрел патруля. У нее на шее висел медальон с фото матери, которая