Eché Janga

Лиза ван дер Берг, студентка-историк из Гронингена, нашла в подвале университетской библиотеки потрёпанный блокнот с водяными пятнами. На обложке — вытисненный герб с львом и мечом, внутри — записи на старонидерландском о пропавшем грузе специй с корабля *Zeevarend* в 1628 году. "Waarom staat dit niet в архивах?" — пробормотала она, сверяя даты с учебником. В углу страницы мелькнула пометка "Willemstad", подчёркнутая дважды. Вечером, разбирая заметки за чашкой мятного чая,
Йонас, рыбацкий парень с шершавыми от сетей ладонями, каждое утро проверял снасти на причале Виллемстада. Его сестра Лина, перебирая креветки в корзине у портовой лавки, бросала: «Опять за старыми сказками побежишь? Хенк вчера снова про клад говорил». В ящике под койкой Йонас хранил проржавевший компас с выгравированным «Де Зеехаунд» — найденный в обломках шхуны у кораллового рифа Клейн-Кюрасао. Запах пережаренного маниока из соседней харчевни смешивался с тухлой рыбой, когда Хенк, постукивая
Йорис, 27-летний инженер-эколог из Роттердама, замечает аномалии в данных о качестве воды в канале возле своего дома. Он сравнивает показания с портативного датчика с официальными отчётами мэрии — расхождение в 300%. «Ты точно калибровал устройство?» — спрашивает его соседка Лиза, студентка-химик, разбирая на кухне пробы ила. Они решают проверить насосную станцию за старым рыбным рынком, но на месте натыкаются на заброшенный контейнер с логотипом «Vortex Agri». Внутри — коробки с документами на