Адель Адиб

Хайреддин, с прожженной солнцем кожей и шрамом через левую бровью, проверяет такелаж на *Гюнеше* — галере с выгоревшим парусом. В Стамбуле, у доков, пахнет смолой и гниющими водорослями. Его племянник, Дениз, в пятнадцать лет уже рубит канаты топором: «Дядя, юнитарский шпион у рынка — продаёт испанские компасы». Хайреддин хрипло смеётся: «Пусть считает волны. Завтра их корабли станут дровами для наших очагов». В каюте, заваленной картами с пометками сурьмой, капитан Ильяс чинит ятаган — лезвие