Джагдип Сидху

Пратима Шарма, 19 лет, каждое утро доит коз в деревне под Джодхпуром, пряча потрёпанный блокнот со стихами под камнем у колодца. Отец, Махеш, тачает сандалии из старых покрышек, хрипит: «Вчера Радхика звонила — в Мумбаи поварихой возьмут. Ты ж замуж через полгода». Она стирает жёлтые пятна куркумы с ситцевого платья, шепчет сестре: «Слухи про кастинг в музыкальную академию – билет на поезд украду, если надо». Через три дня её чемодан – две сари и разряженный телефон – застревает в турникете
Викарант Сахни, 32-летний наследник текстильной фабрики в Южном Мумбаи, решает участвовать в телешоу, чтобы «найти жену без притворства». Его семья — отец Раджеш в вечно мятом костюме, мать Ниши, поправляющая край сари перед камерами, и сестра Аарти, которая шепчет: «Не ведись на дешёвый макияж, смотри на обувь». В съёмочной квартире на Педдар-роуд пахнет жасмином из сада, но кондиционер гудит, как автобус. Участницы в лехенгах и джинсах спорят на кухне: «Ты снова взяла мой сок амла?» — «Нет,
Аравинд, 16 лет, таскает корзины с тушками скумбрии на рынке Дабхли в Мумбаи. Его сестра Мира, 14, штопает джинсы соседей в крохотной комнатке с треснувшим вентилятором — игла постоянно застревает в ткани из переработанного пластика. Вечером, у разбитой колонки возле чайной «Лотос», Аравинд спорит с Аной, студенткой в потёртой куртке экологов: «Ты говоришь, река виновата, что рыба дохнет? А кто тогда мусор в неё сливает?» Ана достаёт из рюкзака пробирку с чёрной водой: «Вчера у трубы фабрики