Мечта (2020)

Пратима Шарма, 19 лет, каждое утро доит коз в деревне под Джодхпуром, пряча потрёпанный блокнот со стихами под камнем у колодца. Отец, Махеш, тачает сандалии из старых покрышек, хрипит: «Вчера Радхика звонила — в Мумбаи поварихой возьмут. Ты ж замуж через полгода». Она стирает жёлтые пятна куркумы с ситцевого платья, шепчет сестре: «Слухи про кастинг в музыкальную академию – билет на поезд украду, если надо». Через три дня её чемодан – две сари и разряженный телефон – застревает в турникете станции Дадар, пока уличный мальчишка не дёргает ремень со смехом: «Беги, мемсааб, тут вонь рыбы свежее твоих надежд».

Койка в трущобе за закусочной «Масала-станция»: Пратима чистит гору лука под рёбрами вентилятора, напевая рекламные джинглы. Владелец Сурадж стучит половником по столу: «Опять орала ночью? Соседка жаловалась на «ту дуру с рваными колготками». На свалке возле заброшенного кинотеатра она встречает Рохана, гитариста с облупленным голубым мотоциклом, который разбирает динамики из разбитой машины. «Слышал, ты рыдала вчера над «Chaiyya Chaiyya» у метро – голос как перегоревшая лампочка, но... цепляет», – он кидает ей связку ключей от подвала кафе, где по ночам гудят холодильники. Через неделю её выгоняют из комнаты за неуплату – спит на мешках с рисом, пряча микрофон под фартуком, пока полицейский свисток не обрывает первый концерт у ворот Виктория-Терминус.