Лиам, инженер из бостонской лаборатории NovaTech, заметил, что робот-сиделка модели HC-22 в его подъезде слишком часто «зависал» у квартиры 305. В журнале обновлений он нашёл строки кода с меткой *Blackthorn*, которые удалялись каждую ночь в 3:14. «Чёрт, они даже датчики движения перенастроили», — пробормотал он, разбирая чип на кухонном столе, заваленном паяльниками и обёртками от энергетиков. В это время Кара, журналистка из *The Beacon*, получила от своего источника, курьера Дэнни, флешку с
Джек Бут, с рыжими прядями в чёрных волосах, снимал комнату в питерской коммуналке на втором этаже дома с облупленными зелёными подъездами. Его соседка, пенсионерка Валентина Семёновна, каждое утро стучала в стену, когда он включал старенький магнитофон с The Rolling Stones: *«Опять твои цыгане орут!»* Он торговал «раритетами» у Гостиного Двора — подсовывал туристам медные кресты с искусственными патинами, приговаривая: *«Видите, царапины от сабли Наполеона? Всё документально»*. В пятницу,
Помнишь тот громкий суд, когда трёх девушек из панк-группы на два года за решётку упекли? Вот это да… Они же просто устроили этот безумный панк-молебен в главном соборе страны — цветные балаклавы, гитары, крики про «Богородицу, Путина прогони». Мурашки до сих пор по коже, когда вспоминаю кадры из храма. Но самое дикое — даже не их приговор. Смотри: весь мир тогда раскололся. Одни орали, что святыню осквернили, другие — что свободу слова душат. И ведь вопрос-то глубже: кого на самом деле судили