Представь историю, где кучка старшеклассников, которым вообще не горит участвовать в какой-то дурацкой школьной программе, вдруг оказываются связаны по рукам и ногам. А в центре всего — Джун, девчонка, которая не разговаривает с детства. Ну ты понел, типичная "тихоня с травмой": родители развелись, мир рухнул, и она просто… замолчала. Насовсем. Учителя, конечно, пытаются впихнуть её в этот проект — типа "социализация, бла-бла", но она же даже рот открыть боится, что уж там
Ты знаешь, как бывает — жизнь в один момент переворачивается с ног на голову. Вот у Рёсукэ отец… Последняя стадия, врачи разводят руками. И среди всей этой жути он находит старый дневник в отцовском столе. Листает страницы — а там, понимаешь, записка. Не просто каракули, а такие слова, от которых мурашки по спине. Типа: «Прости, но я не мог иначе» или вроде того. Чувак, это ж как?! Твой родной папа… Неужели он… Нет, не может быть! Но чернила выцвели, бумага пожелтела — явно не вчера написано.
Юитиро, парень в очках, живет в квартире 305 старой пятиэтажки. По вечерам он слышит через стену грохот — будто кто-то таскает мебель. Однажды он стучит к соседке: «Извините, вы… не могли бы тише?» Нацуки, девушка с синими прядями в волосах, открывает, держа в руке молоток. «Ремонтирую шкаф. Опять сорвалась дверца», — бурчит она, вытирая пот со лба. Юитиро замечает на полу разбросанные винты, облупившуюся краску на стенах. На следующий день она приносит ему коробку моти в качестве извинений.