Знакомо чувство, когда всё пофиг? Вот Малькольм именно там и завис. Жизнь — серая муть, будто телевизор сломался на одном канале. Отчаяние, злость, эта вечная тяжесть в груди… Только химический кайф хоть как-то пробивал эту стену. А потом — бац! — идея: набить рюкзак стволами да самопалами, рвануть в торговый центр. Не план даже, а какой-то бред сквозь туман в голове. Представь: обычный вторник, люди с пакетами, дети смеются у фонтана. А он шагает, чувствуя, как холод металла режет ладонь через
Помнишь, как раньше концерты выбивали тебя из колеи на неделю? Вот этот — вообще отдельная история. Тысячи людей, слипшихся в один горящий комок под рёв гитар... А вокал — будто парень выворачивает душу наизнанку прямо у тебя на глазах. То шипящий шёпот, то такой рёв, что мурашки по спине гонят, даже если сто раз слышал треки дома. Между треками они вообще космические — то вдруг уходят в эти электронные биты, как в трансовый провал, то бах — и тебя накрывает стеной звука. Барабанщик, кажется,
Помнишь те времена, когда музыка была не просто фоном, а взрывала всё вокруг? Вот этот концерт в Милтон Кейнз... Чувак, это было что-то нереальное. Даже спустя годы вспоминаю — до сих пор мурашки. Толпа как живой организм: крики, прыжки, волны энергии, которые били в грудь сильнее басов. А эти ребята на сцене — они не просто играли, они выжимали из инструментов всю душу. Гитара визжала, как загнанный зверь, а вокал... Боже, в нём была такая ярость и боль, что казалось, будто земля под ногами