В середине XIX века, в 1847 году, Вена столкнулась с одной из самых темных страниц в истории медицины. Родильный дом, предназначенный для оказания помощи бедным беременным женщинам, оказался охвачен ужасающей эпидемией послеродовой лихорадки. Смертность среди рожениц достигала критически высоких уровней, и никто не мог понять причину этой катастрофы. В это тяжелое время на сцену выходит Игнац Земмельвейс, венгерский врач, который поставил под сомнение устоявшиеся медицинские традиции и начал
Знаете, как бывает — проживешь целую жизнь, думаешь, всё уже как на ладони: радости, потери, обычная человеческая кутерьма. А потом бац — и выясняется, что твоя собственная мама, та самая Энн Грант, которая вязала тебе носки и ругала за опоздания, хранила тайну покруче любого романа. Представляете? За пару дней до ухода собрала дочек и — бомба! — рассказала про ту самую встречу. Да не просто мимолетный роман, а любовь, от которой даже спустя полвека щемит где-то под ребрами. Два дня! Всего два
Знаешь, иногда смотришь кино — и будто кирпичом по голове. Вот как эта история: обычный парень, ну, из хорошей семьи, всё у него нормально было… А потом — бац! — и он в кромешном аду, за колючкой, где даже воздух, кажется, пропитан смертью. Как вообще можно такое пережить? Не сломаться, не превратиться в зверя, когда вокруг адское месиво из боли и унижений? Слушай, а ведь самое страшное даже не лагерь. Вот потом, после, — как жить-то? Спать, просыпаться, хлеб жевать, а в голове — эта карусель