В сердце Сеула, в преддверии летних Олимпийских игр 1988 года, раскинулся уютный жилой район, где жизнь течет своим чередом. Это место, где каждый знает друг друга по имени, где соседи не просто делят общую стену, но и радости, печали, успехи и неудачи, словно одна большая семья. В этом районе, где поколения смешиваются, а традиции уважаются, живет дружелюбная компания соседей, чьи истории переплетаются на фоне одного из самых значимых событий в истории Южной Кореи. Олимпийские игры 1988 года -
Сон Щи-вон — обычная энергичная школьница, но её энергия направлена не на учёбу и раздумья о будущем, а на безумную любовь к популярной группе H.O.T., особенно к Тони Ану. Она готова сутками караулить у дома любимой звезды, уверенная, что однажды станет его женой. Вся её комната украшена постерами, а мечты заполнены фантазиями о встречах и свиданиях с кумиром. Её подруга Мо Ю-джон, которая тоже увлечена поп-культурой, гораздо менее верная в своих увлечениях и постоянно в кого-то нового
Ли Джун Су, хирург с обгоревшими краями халата от частых дезинфекций, возвращается в госпиталь Сонгъюль после полугодового отпуска. В лифте он сталкивается с Пак Ми На, медсестрой, которая тянет тележку с пустыми капельницами. *«Слышала, в третьей палате ребенок с лихорадкой неясного генеза — уже пятые сутки температурит. Хан Со Ён настаивает на биопсии, но родители против»,* — бросает она, поправляя сбившийся бейдж. Джун Су молча кивает, попутно замечая, как из кармана Ми На торчит смятый
Представь парня, который мог бы стать звездой бейсбола — броски как пули, толпы фанатов... А вместо этого он гниёт за решёткой. Всё из-за того, что вломил какому-то мрази, напавшему на сестру. Ну серьёзно? Защитил родную кровь — и вот тебе, пожалуйста, «чрезмерное насилие» по версии суда. Справедливость? Ну уж. А теперь самое весёлое: тюрьма, куда его засунули. Там, понимаешь, друг детства работает охранником. Они раньше во дворе в ту же бейсбольную команду гоняли, а теперь один в роли зека,
Знаете, как бывает — живешь себе в современном Сеуле, муж, ребенок, всё как у людей. А потом бац — и тебя накрывает волной из прошлого. То ли запах жареной рыбы из соседнего магазина, то ли звук старой пластинки — и вот я уже не здесь. Снова 1994-й: родители, только что перебравшиеся из захолустного Кёнсана, открывают эту самую общагу «Щинчхон». Помню, как пахло там надеждой и дешевым раменом одновременно. Представляешь? Толпа таких же провинциалов, как мы: кто с гитарой, кто с учебниками, кто