Женщина оказывается в любовном треугольнике, где ее сердце разрывается между парнем и страстью к боевым искусствам. Тренировки становятся для нее источником вдохновения и силы, вызывая в парне ревность и недоумение. Она ищет баланс между личной жизнью и увлечением, которое наполняет ее энергией и заставляет переосмыслить, что для нее важнее — романтика или саморазвитие.
Шиваджи Радж, старший инспектор в потёртой кожаном кресле кабинета, каждое утро начинал с проверки ствола перед зеркалом. Его жена Амму, заворачивая лепёшки в алюминиевую фольгу, бросала: «Дивью три дня просит помочь с дробями. Ты хоть помнишь, как она выглядит?» Внезапный звонок от информатора: банда Раны захватила склад в Дхарави. Шиваджи, не допив чай, выбегал, крича через плечо: «Скажи ей, вечером…» — но вечером оказывался в участке, разбирая конфискованные пачки с героином, завёрнутые в
Адитья Шарма, инспектор из участка на окраине Мумбаи, в пять утра получает вызов — исчезла Рия Сингх, жена бизнесмена. Её последний след — камера у магазина специй в Колабе: кадры показывают, как она поправляет синий шарф, спотыкается о разбитую плитку. «Она купила пакет куркумы и три лимона, — бормочет сержант Санджай, листая отчет. — Продавец сказал, что она дрожала, будто за ней гнались». Адитья находит в её квартире забытый телефон под диваном: последний звонок на номер, зарегистрированный
Раджвир Синха, инспектор из Северного Мумбаи, разгребает бумаги на столе, заваленном пустыми стаканчиками *чая*, когда приходит сообщение о теле в канализационном канале возле Crawford Market. Жертва — Аарти Малхотра, 28 лет, с перерезанным горлом и синяками на запястьх. Ее муж, Викас, менеджер в IT-компании, утверждает, что был на корпоративе в *Palladium Mall*. Сестра Аарти, Прия, медсестра в больнице JJ, шепчет Раджвиру на лестнице: «Он вернулся в три ночи... от него пахло бензином». В
В деревне под Кадапой семья — мать Лакшми, сын Рави и дочь Прия — пытается сохранить участок с манговыми деревьями после смерти отца. Лакшми днем торгует рисом на рынке, вечером пересчитывает монеты в жестяной коробке. Рави, в потрепанной рубашке, чинит ирригационную помпу, ругаясь на ржавые гайки: «Через месяц урожай сгниет, если не починим». Прия, тайком от брата, ходит в интернет-кафе — ищет в соцсетях следы уехавшего в Дубай отца. Сосед Венкат приносит слухи: чиновник Сурьянатх хочет
О, этот фильм… Помню, как впервые его посмотрел — до сих пор мурашки! Ты сидишь, вроде бы готов ко всему, а потом бац — сюжет выворачивается так, что челюсть на пол. Никаких предсказуемых штампов, никакого «ха, я так и знал». Всё как в жизни: одно неверное решение, и ты уже летишь в пропасть, даже не поняв, когда успел шагнуть за край. Главное, что цепляет — атмосфера. Темные тона, резкие звуки, камера дрожит, как твои руки после третьей чашки кофе. Будто сам сидишь в этой комнате, слышишь
Мира, 17 лет, протирает пот со лба перед треснувшим зеркалом в двухкомнатной квартире на окраине Мумбаи. За окном гудят рикши, а мать на кухне толчёт кардамон для чая. «Опять эти твои прыжки вместо учебников?» — отец швыряет папку с распечатками по бухгалтерии на пластиковый стул. «Джая-мала с третьего этажа замуж вышла, пока ты тут ногами машешь». Мира прижимает потёртый блокнот с хореографией к груди: «Она терпеть не может классику. А я без неё задохнусь». Днём она пробирается через рынок
Шиврати, молодая учительница из Дели, переезжает в пыльный особняк Тхакур в Раджастане после свадьбы с Викрамом, владельцем текстильной фабрики. Стены дома покрыты трещинами, в коридорах пахнет камфорой, а слуги украдкой крестятся, заметив тень на балконе. Ночью Шиврати слышит, как кто-то переставляет медные кувшины на кухне. «Это ветер», — бормочет повар Балвант, избегая её взгляда. В библиотеке она натыкается на портрет женщины в белом сари — лицо закрашено черной краской. «Не трогайте это»,
Знаешь, в этой истории всё начинается с того, что копам наконец-то повезло — схватили Баббана, этого отпетого бандита, от которого весь город дрожал. Ну думали же: вот он, конец беспределу! Ан нет, чувак просто взял и сбежал из-под замка, как какой-нибудь голливудский злодей. И тут... Ох, это даже представить страшно. Он находит семью того самого инспектора, Нарсинха, и устраивает там такой трэш, что мурашки по коже. После этого у парня, наверное, крышу совсем снесло — представляешь, каково
Представляешь, Анита — глава какой-то крутой международной конторы — вдруг загорелась идеей построить электростанцию в глухой деревне Махараштра. Ну, типа, свет людям, прогресс и всё такое. А Шанкар, её правда рубаха-парень, сразу в душу влез: "Давай, поддерживаю!" — и рванул с ней в эту глушь агитировать народ. Ну, думали, пара митингов — и народ в восторге. Ан нет! Вот же всегда так, да? Нашёлся какой-то тип — видимо, местный "авторитет" — и давай накручивать народ: мол,
Знаешь, как бывают люди, которые всей душой пытаются держать мир хоть чуть-чуть справедливее? Вот Субхаш Нагре — из таких. Мужик вроде как местный «большой человек» где-то в глубинке Индии, но не из тех, кто зажрался. Бьётся за свою землю, как лев, чтобы хоть тут, на его клочке, зло не хозяйничало. А тут ещё эти арабские ребята с мафиозными замашками подкатили — мол, «разреши бизнес, а то сами всё понимаешь…». Ну Субхаш, ясное дело, послал их куда подальше. И всё, понеслось: угрозы,
Вот, представь: Бомбей, адская жара, а Вишал — этот типичный «цифровой» чувак с Уолл-стрит — носится по городу в поисках квартиры для себя и жены. Ну, Свати же, наверное, уже устала от его вечного «подожди, вот найдем идеальный вариант». И ведь нашел же! 12-й этаж, вид на весь город, ремонт — красота. Ну прям мечта, а не жилье. Но, как водится, подвох есть. Оказалось, до них там жила девчонка, которая... ну, выпала с балкона. Жуть, да? Но Вишал — он же логик до мозга костей, верит только
Знаешь, иногда натыкаешься на фильмы, которые будто выворачивают тебя наизнанку. Помню, как впервые увидел эту историю — сидишь, смотришь на экран, а внутри всё переворачивается. Там же про эту… эх, как бы сказать… про ту хрупкую грань между «просто приятели» и «я без тебя задыхаюсь». Ну ты понял. Честно? Первые полчаса думал: «Да ладно, опять шаблонная мелодрама». А потом — бац! — сцена в дождь, где они стоят под одним зонтом, и у него дрожит голос. Вот тут меня и накрыло. Как будто кто-то