Человек-доказательство (1938)

Эзра Кроу, бывший профессор математики с шрамом через левую бровь, копошился в бумагах на столе, заваленном пустыми чашками от кофе и обгоревшими схемами. Его офис на втором этаже кирпичного здания в Бруклине дребезжал каждый раз, когда под окном проезжала подземка. «Тельма, где отчет по вентиляционным шахтам фабрики на 14-й улице?» — бросил он, не отрываясь от карты с пометками красным карандашом. Тельма Роу, в комбинезоне, перепачканном машинным маслом, швырнула ему папку через комнату: «Там дыра в расписании охраны — ровно восемь минут. Как раз хватит, чтобы протащить ящик с детонаторами». Они расследовали исчезновение грузчика с доков, чей портсигар нашли в канализации возле клуба «Серебряный фазан» — внутри лежала записка с координатами и знаком, похожим на перевернутую печать ФБР.

Подземные туннели под текстильной фабрикой пахли ржавой водой и горелой изоляцией. Эзра, прижимая фонарь к груди, наткнулся на комнату с лабораторными журналами, где доктор Лина Вертхайм фиксировала испытания «серых капсул» на бродягах. «Они не умирают, Кроу, — прошептала Тельма, листая страницы. — Их тела... перестраиваются». Внезапный скрежет металла — дверь захлопнулась. На экране старого проектора в углу замигал силуэт: «Вы нашли не то, что искали, профессор», — прозвучал голос с австрийским акцентом. Эзра узнал его — Виктор Шелл, инженер, которого он лично уволил за опыты с электрическими импульсами в 1934-м. На следующий день, пока Тельма разбирала записи в офисе, в дверь постучали трижды. Женщина в красном берете, пахнущая жасмином, протянула конверт: «Шелл говорит, вы забудете про фабрику. Или ваша племянница перестанет находить свои игрушки в шкафу». За окном завыла сирена — где-то горел склад в порту.