Маскарад (1941)

Осенью 1941-го в Ленинграде актриса Марина Воронцова, играя Дездемону в местном театре, замечает в гримерке чужие черные перчатки с запахом табака «Казбек». Ее брат, инженер-артиллерист Сергей, исчезает после встречи с человеком в плаще с бархатным воротником — тот оставил на скамейке Петропавловской крепости смятый билет на балет «Жизель». По вечерам Марина пробирается через затемненные дворы, где старухи торгуют ледяной клюквой, и подслушивает разговоры офицеров в столовой «Астория»: «Штаб переезжает завтра… проверьте грузовики с медикаментами». Ей помогает театральный осветитель Яков, бывший циркач с шрамом на скуле — он шепчет, разбирая прожектора: «Твой Сергей спрятал схему в моей гармони… под крышкой».

На репетиции «Отелло» гример Геннадий, всегда носивший за ухом карандаш, роняет фразу, услышанную от немого старика-дворника: «Волховстрой горит, но поезд с углем для блокадных печей не пустят». Марина, прикалывая парик невидимками, находит в его пальто записку с адресом аптеки на Литейном. Там, среди банок с йодом, фармацевт в очках с синими стеклами требует пароль: «Зимний дворец в полдень». Яков, чиня проводку на сцене, случайно включает фонограф с записью Шопена — из-за кулис раздается выстрел. Геннадий падает, хрипя: «Смотрите… кто в маске Собакина на банкете…» — и затихает, сжимая в руке обрывок афиши с цифрами 34.17.