Родные поля (1944)

В деревне Подгорное Анна Семёновна, вдова с тремя детьми, копает картошку на колхозном поле. Старшая дочь Катя, 14 лет, таскает воду в жестяном ведре, младшие — Петька и Маруся — собирают колоски в мешковину. По вечерам Анна штопает фуфайку мужа, при свете коптилки пишет письмо брату на фронт: *«Степан, корову забрали на мясо для армии. Хлеб печём с лебедой. Петька обжёг руку, когда печь растапливал…»* В избе пахнет дымом и кисляком — квасят капусту в бочке. Соседка Фёкла приносит пол-луковицы, просит взамен гвозди для сапога: *«У Мишки подмётка отвалилась, а шила нет»*.

Степан Громов, сержант-артиллерист, в окопе под Витебском достаёт из планшета смятый снимок — Анна с детьми на фоне покосившейся изгороди. Рядом красноармеец Никифоров, бывший тракторист, щурится: *«Это ж твоя Маруся? Вылитый хомут на тебе, Громов»*. Ночью Степан пишет ответ углём на обрывке газеты: *«Сестрёнка, не горюй. Пришлю сапоги немецкие, видел в обозе. Если живой…»* Рука дрожит — сегодня разбомбили полевую кухню, погиб поварёнок Лида, 17 лет, из-под Брянска. Утром рота идёт в атаку мимо сгоревшего «катюшиного» грузовика — на крыле наледью примёрзла тряпичная кукла.