Незначительные люди (1955)

Жан-Люк, печатник из дешевой типографии на улице Монторгей, каждое утро заворачивал в газеты селедку для соседа — старик Пьер верил, что так рыба дольше не протухнет. В переулке за углом Марсель, его друг детства, рисовал мелом карикатуры на мэра на стене кафе «Ле Рустик», пока хозяйка Мари-Клод не гоняла его шваброй: «Опять мух на мой порог приманиваешь!». Вечерами они пили красное вино из жестяных кружек в мастерской Марселя, где пахло скипидаром и плесенью. «Ты слышал, Леблан опять повысил цены на муку?» — спросил Жан-Люк, вытирая чернильные пятна с рукава. Марсель бросил в печурку обломок рамы: «Завтра нарисуем его в виде хомяка с щеками полными франков».

Элен, швея с третьего этажа дома №14, шила платья для магазина на площади Клиши, втихаря подшивая в подкладки антивоенные листовки. Ее комната пахла уксусом — так она выводила пятна с блузок. «Вы опять забыли хлебные карточки», — сказала она Жан-Люку утром в лифте, сунув ему сверток с мармеладом от сестры-фермера. В субботу их всех собрали во дворе: домовладелец Гоше требовал освободить чердак для хранения консервов. «Крысы съели мои последние нитки, а он про консервы трещит», — прошептала Элен, ломая мелок на ступеньках. Марсель развернул кальку с планом: «Если завтра десять человек придут в муниципалитет…». Жан-Люк потрогал гипс на подоконнике — прошлой зимой он заделывал трещину газетами.