Через Париж (1956)

Жан-Люк, фотограф с потёртым кожаным ремнём на камере, каждый вторник торчал у лотка с блошиным рынком на Rue de Charonne. Там же Софи, библиотекарь с вечно заляпанными чернилами пальцами, рылась в стопках старых газет. «Вы снова снимаете гнилые яблоки?» — спросила она, поднимая голову, когда он щёлкнул затвором. Он усмехнулся: «Лучше, чем ваши пыльные романы». Вечером они пили кофе в *Café du Marché*, где официант Анри подкладывал Софи лишний кусок сахара — «для улыбки». За окном дождь стучал по жестяным крышам, а Жан-Люк показывал ей снимки: старик в берете, кормящий голубей крошками багета, девчонка с роликами, царапающими мостовую.

В подвале дома №17 на Rue des Rosiers Антуан, друг Жан-Люка с шрамом через бровь, прятал ящики с контрабандными сигаретами. «Твоя блондинка из библиотеки пахнет лавандой, — проворчал он, зажигая «Gauloises». — Не доверяю». Через три дня у Софи украли сумку с письмами покойного отца — в них упоминался склад у канала Сен-Мартен. Жан-Люк нашёл её на мосту Мари, с мокрыми волосами и пятном красного вина на подоле. «Они хотте, чтобы я молчала», — прошептала она, сжимая обрывок карты. Пока они спорили, идти ли в полицию, Антуан разбил витрину булочной — внутри лежал её фотоаппарат с вырванной плёнкой. Ветер гнал по тротуарам обёртки от карамелек, а из открытого окна третьего этажа доносился голос Эдит Пиаф.