Поднятая целина (1 сезон)

Давыдов, в кожаном пальто с оторванной пуговицей, приехал в Гремячий Лог на телеге, запряжённой клячей. Нагульнов, секретарь партячейки, встретил его у колодца: «Опять с верху директивы? Тут мужики топоры точат — кулак Островнов агитирует, мол, комиссары последнюю корову отберут». В избе сельсовета, где пахло сапожной ваксой и кислым хлебом, Давыдов достал пачку махорки — делился с беднотой, пока те переминались у порога. Старуха Фроловна, закутанная в платок, выкрикнула: «Мой Степка в красных был — теперича мне кто пенсию даст?»

Размётнов, председатель сельсовета, носил за пазухой обрывок газеты с лозунгами — на собраниях тыкал в текст чёрным пальцем: «Колхоз — не кабала. Общее стойло строим, чтоб не подохли как псы зимой». Кулаки ночью подожгли амбар с семенным зерном; дым смешивался с туманом над речкой. Давыдов, обгоревшие рукава засучены, рыл с мужиками погреб для картошки — земля липла к лопатам комьями. «Хутор — не Москва, тут за мешок ржи удавят», — буркнул конюх Титок, вытирая рукавом сажу со лба. В избе у Островнова нашли мешок с дробовиком — под половицей, рядом с иконой Николая Угодника.