Мари-Октябрь (1959)

В старом особняке под Руаном, затянутом октябрьским туманом, собираются пять женщин: Мари, ветеран Сопротивления с шрамом на запястье; Лиз, её младшая сестра, нервно теребящая медальон с фото погибшего жениха; Шарлотта, бывшая медсестра с флаконом морфия в сумочке; Элен, журналистка в мужском пальто, и Жюльетта, молчаливая девушка, постоянно чистящая ствол браунинга. Приглашения получили все — анонимные письма с вырезками из газет 1944 года: «Встречаемся там, где начался обман». Лиз, разглядывая трещины на потолке, шепчет Мари: «Ты *уверена*, что кроме нас никого нет?» В ответ — скрип половиц и запах сырости от мокрых пальто.

К полуночи в гостиной гаснет лампа. Вспышка молнии — на ковре исчезает пистолет Шарлотты. Элен, нащупывая стены, спотыкается о пустую бутылку бордо: «Кто-то из нас не доживёт до утра». Мари разбивает окно стулом — створки заколочены. Жюльетта, не отрываясь от чистки оружия, бросает: «Стреляли тогда тоже из темноты. Как в Ле-Мане». Лиз вдруг вспоминает: в 44-м здесь был госпиталь. Шарлотта резко встаёт, роняя флакон — стекло разбивается. «Осторожно, — усмехается Элен, — осколками можно перерезать горло». За дверью — шаги.