В 16.50 из Паддингтона (1961)

Элспет Макгилликадди, пожилая соседка с третьего этажа дома на Крэнфорд-стрит, заметила странное движение в купе проходящего поезда, пока ждала свой чай на платформе Паддингтона. Ее зонтик упал, когда она резко повернулась к окну — в полумраке мелькнули мужские руки, сжимавшие женскую шею в синем шарфике. «Там… они его бросили у водонапорной башни, за старым дубом», — прошептала она позже Маргарет, своей племяннице, разливая холодный бергамотовый чай. Маргарет, с вязанием в руках и пятном от варенья на переднике, сначала не поверила, но к вечеру они уже шагали через мокрые поля, фонарик выхватывал из темноты клочья розовой ткани и блеск запонки на запястье незнакомки.

В Резерфорд-Холле, поместье с протекающими трубами, где Маргарет устроилась кухаркой, старый садовник Томас чистил лопату от глины, когда нашел в дровяном сарае следы крови. «Чайникам пора менять прокладки», — бросил он хозяйке, миссис Крэбтри, пряча дрожащие руки за спину. Маргарет, перебирая картофель в кладовой, услышала, как младший сын владельцев, Лайонел, спорил в библиотеке с кем-то о «долгах и глупых письмах». К утру в пруду за оранжереей всплыл чемодан с инициалами «Э.Ф.», а Элспет, разбирая почту, нашла открытку с рисунком паровоза и неразборчивой подписью: «Он знал про сливы».