Париж в августе (1966)

Жан-Пьер, архитектор с потрёпанным блокнотом в руке, сидел в кафе на углу улицы Лепик. Он чертил эскиз фасада на салфетке, когда Мари, официантка в клетчатом фартуке, поставила перед ним эспрессо. «Вы рисуете пустые окна», — сказала она, указывая на здание в его наброске. Он ответил, не поднимая головы: «Их заполнят позже». Она рассмеялась, вытерла пролитое молоко со стола и ушла, оставив след жасминового одеколона. Вечером они встретились у киоска на площади Тертр — он купил ей старую открытку с видом на Сакре-Кёр, она протянула ему ветку сирени. «Это вместо окна», — сказала Мари.

Через три дня Жан-Пьер нашёл её в прачечной на улице Орсель. Она гладила рубашки, радио играло шансон. «Я уезжаю в Лион», — сказал он, разглядывая её потёртый чемодан у двери. Мари выключила утюг, провела рукой по витражу из разбитых бутылок на подоконнике. «Там тоже будут пустые окна?» В метро, по дороге к вокзалу Монпарнас, она спрятала в карман его пальто записку: «Август кончился. Сакре-Кёр теперь без открыток». На перроне он поправил ей прядь волос, выпавшую из заколки, а она сунула ему в рукав засушенный цветок. Поезд тронулся, Мари доедала его недопитый кофе из термоса, сидя на скамейке с треснувшим мрамором.