Совесть (1968)

В хрущевке на третьем этаже Лена Королёва, всклокоченная после ночных смен у матери-инженера, разогревает вчерашнюю гречку на газовой плите. За стеной соседка стучит костяшками домино — играет с внуком. «Опять в мастерской торчала?» — бросает мать, вытирая о фартук руки, заляпанные машинным маслом. Лена молчит, прячет под кровать папку с эскизами трамваев, которые рисует вместо чертежей. На столе — недописанное заявление в художественное училище, перечёркнутое красным карандашом: «Мечтать не о чем. Иди на курсы счетоводов».

Во дворе за ржавым гаражами Игорь Белов, в прожжённой спецовке с завода «Красный пролетарий», чинит велосипед, украденный у пьяного слесаря. «Слушай, а помнишь, как в пионерлагере на Чёрном море мы на плоту уплыть хотели?» — смеётся он, протягивая Лене банку тушёнки вместо ужина. Они крадут мел у школьной доски, рисуют на бетонном заборе космические корабли. В полночь Лена пробирается в цех через разбитое окрошка, где под тряпкой хранит холст — портрет отца в военной форме. Утром мать находит краски: «Это что, твой вклад в коммунизм?».