Человек из Ла Манчи (1972)

В тюремной камере Севильи, заваленной гнилыми досками и ржавыми цепями, арестант Мигель — худой, с всклокоченной бородой — уговаривает сокамерников разыграть его пьесу. Санчо, толстый конокрад, смеётся: *"Тебе платят за эти глупости, или ты сам себя наказал?"* Мигель натягивает на себя драный плащ, привязывает к щиту оловянную миску — теперь он Дон Кихот. Заключённые, перебивая друг друга, играют то ветряные мельницы, то разбойников. В углу камеры Альдонса, прачка с обожжёнными пальцами от щелока, закуривает: *"Ты бы лучше пол вымыл, мечтатель"*.

На площади, которую изображают сдвинутые нары, Мигель-Кихот клянётся Альдонсе в вечной любви, называя её Дульсинеей. Один из бандитов, капитан с шрамом через глаз, ломает декорацию — деревянный меч падает в лужу солёной воды. *"Хватит дурачиться! — рычит он. — Завтра инквизиция всех нас сожжёт"*. Мигель, не слыша, продолжает монолог о рыцарской чести, пока священник в чёрном плаще не врывается в камеру. Санчо, переодетый оруженосцем, прячет за пазуху краденый хлеб: *"Кончайте спектакль, а то ужин остынет"*. На рассвете Мигеля уводят, но он шепчет Альдонсе: *"Запомни — ты королева"*.