Пять дней (1973)

Карло, плотник с обожжёнными пальцами, прячет кинжалы в поленнице за мастерской на улице Моро. Лука, студент в очках со сломанной душой, приносит сводки из типографии — листовки пахнут свежей краской и тревогой. "Элене сказала, австрийцы обыскали трактир у моста. Ящик с порохом перенесли в катакомбы под Сан-Лоренцо", — шепчет он, поправляя шарф, вылинявший от частой стирки. По вечерам в конюшне за площадью Верди собираются кузнец Риккардо, вдова Грация с дочерью-глухонемой и священник, который вместо молитв разбирает затворы старых мушкетов. Девчонка-посыльная с родимым пятном на щеке таскает в корзине для хлеба капсюли, притворяясь, что напевает песенку про лимоны.

Третий день. Элена, прачка с красными от щелока руками, перевязывает раненых в подвале аптеки — кровь проступает сквозь бинты, как вино на скатерти. Карло ломает приклад ружья о голову офицера в синем мундире, когда те врываются в переулок у фонтана. Луку находят возле колодца с запиской в сапоге: "Дом Торелли сожгли. Не доверяйте монаху из Сан-Джузеппе". Грация топит двух солдат в чанѣ с кипятком для белья, её дочь рисует углём на стене петлю — символ, который позже повторят на виселицах. К пятому дню Карло и Элена едят чёрствый хлеб на крыше мельницы, глядя, как дым поднимается над казармами. Молчат. В кармане у него — поломанные часы Луки, стрелки замерли на половине девятого.