Тарзун, позор джунглей (1975)

В гуще лиан и мангровых зарослей Тарзун ковырялся в потухшем костре, пытаясь раздуть угли. Его рваные шорты зацепились за сук — он ругнулся на смешанном диалекте французского и выдуманного наречия: «*Sacré liane!*». Рядом Мабу, местный мальчишка с выкрашенной охрой грудью, хихикал, размазывая по лицу мякоть манго. «*Ты даже огонь развести не можешь, а хочешь жениться на дочери вождя?*» — спросил он, тыча пальцем в глиняный горшок с прокисшей похлебкой. Тарзун швырнул в него полуобгоревшей веткой, но промахнулся, угодив в гнездо диких пчел. Через минуту оба бежали к реке, отмахиваясь от роя, а с холма доносился хриплый смех старейшины Гробу, наблюдающего за этим через дымок своей трубки.

На рассвете к деревне причалил потрепанный каноэ с белым торговцем Жан-Полем в заляпанном глиной кителе. Он выменял у Гробу связку бананов на ржавый транзисторный радиоприемник. «*Здесь сигнал ловит только дождь*», — буркнул Тарзун, разглядывая железную коробку, но Жан-Поль уже достал фотографию женщины в шляпке с пером: «*Ищешь невесту? В городе за три дня найдешь лучше*». К вечеру Тарзун, украдкой завернув в листья копченую рыбу и амулет из крокодильего зуба, пополз к лодке. Мабу, притаившийся в кустах, крикнул: «*Вождь привяжет тебя к столбу за кражу!*» — но Тарзун лишь махнул рукой, сгребая веслом тину. Через час радиоприемник, брошенный на берегу, захрипел вальсом — Гробу, пританцовывая, разбил его камнем.