Баффало Билл и индейцы (1976)

Уильям Коди, он же Баффало Билл, поправляет мундир с потускневшими позументами перед треснутым зеркалом в своей походной палатке. За стеной слышны крики рабочих, устанавливающих арену для очередного представления: деревянные щиты, крашеные чучела бизонов, флаги с выцветшими звездами. Нед Бантлайн, его антрепренер, втирает: «Зрители платят за кровь и славу, Билл. Прикажи тому старику Сидящему Быку скальпировать кого-нибудь — хоть конюха!» Коди хрипит, затягиваясь сигарой: «Он не станет. Говорит, белые врут, как дышат». В углу палатки — разбитая бутылка виски, на столе — контракт с подписью вождя, выведенной дрожащей рукой переводчика.

Сидящий Бык, завернутый в поношенное одеяло, стоит посреди арены под свист и улюлюканье толпы. Дети тычут пальцами в его перья, выпавшие из косы. «Скажи им, что мы не звери», — бормочет вождь переводчику, но тот перевирает: «Великий воин… проклинает бледнолицых!». Зрители хохочут. Билл, в ярости, хватает Бантлайна за рукав: «Я платил за правду!». «Правда — это когда они верят», — усмехается тот, поправляя цилиндр. Ночью Коди находит Сидящего Быка у костра — тот жует вяленое мясо, глядя на дым. «Почему не играешь по правилам?» — «Твои правила — как след колеса на воде», — отвечает вождь. Утром арену разбирают. Билл смотрит, как индейцы уезжают на телеге, а Бантлайн считает выручку, швыряя монеты в железный сундук.