Две строчки мелким шрифтом (1981)

В припотолочном свете архива Лейпцига Анна Шмидт, в очках с толстыми линзами, натыкается на папку с грифом *"Спецхран-217"*. Внутри — фотокопия письма 1945 года на бланке берлинской аптеки. Адресат: инженер Петр Голованов, улица Строителей, 12, Киев. Следы химических формул на обороте сливаются с кофейными пятнами. «*Почему киевский адрес написан готическим шрифтом?*» — бормочет Анна, протирая манжеты от пыли. В тот же вечер ее напарник, лейтенант Игорь Марченко, втискивается в переполненный трамвай №5 в Киеве. В кармане — ключ от заброшенной лаборатории за хлебозаводом, где пахнет жженым сахаром.

На чердаке лаборатории Игорь находит ящик с разбитыми ампулами и тетрадью на смеси украинского и немецкого. Записи обрываются на фразе: «*Если реакция с MnO2 даст голубой осадок — скажи Эриху, что мы опоздали*». В Дрездене Эрих Браун, бывший лаборант с ожогами на левой руке, чинит радиоприемник «Спидола», когда в эфире ловит детский стишок на русском: «*Дождик бьет в стакан, за углом — туман*». Его пальцы дрожат, выкручивая регулятор громкости. Через сутки Анна, разбирая микрофильмы в подвале НИИ-14, узнает почерк Эриха в чертежах аппарата для синтеза аммиака — датированных 1980 годом. «*Они не могли знать про катализаторы нового образца*», — шепчет она, сминая в кулаке папиросу «Беломор».