Нерон и Поппея (1982)

В Риме, на Палатинском холме, Нерон в задымленном *триклинии* спорит с Сенекой, раздавливая виноград в ладони: «Ты учил меня управлять империей, а сам шепчешься с преторианцами, как старая *аристократка* на рынке». Сенека, поправляя тогу, парирует: «Философия — не щит от твоих *лирных* импровизаций». За окном рабы тушат факелы, пока Нерон, обняв петуха в золотом ошейнике, диктует стихи о «пламени, пожирающем мрамор». Его мать, Агриппина, в подземном коридоре дворца передает перстень с ядовитой иглой офицеру: «Калигула хотя бы *шутил*, когда резал родню».

Поппея, купаясь в ослином молоке, приказывает рабыне смешать румяна с толченым жемчугом: «Чтоб блестело, как кровь на *мозаике*». Ее бывший муж, Оттон, в термах сводит счеты с консулом, швыряя в фонтан монеты: «Ты проиграл ей в кости *две* провинции — теперь Нерон вырвет тебе кишки вместо *долгов*». Ночью Поппея, притворяясь спящей, слушает, как Нерон репетирует речь перед зеркалом, шепча цифры казненных сенаторов. Утром она находит в *гинекее* спрятанный свиток с перечнем ядов — почерк Агриппины. «Скажи повару — пусть добавит *грибов* в соус для императрицы-матери», — кидает она служанке, примеряя диадему с изумрудом, вырванным из статуи Юпитера.