Климко (1984)

Климко, в красной вязаной шапке с помпоном, копалась в рюкзаке отца, найденном возле полуразрушенной избы. Скомканная карта с пометками "*Образец №17 – северный склон*" и сломанный компас с заклинившей стрелкой — всё, что осталось от Игоря Петровича, геолога, пропавшего три недели назад. Медвежонок Умка, с шерстью в смоле, тыркал мордой в консервную банку, пока Климко привязывала к палке самодельный флаг из оторванного рукава рубахи. "*Там, где река раздваивается, — говорил отец, — ищи выступ, похожий на медвежий коготь*". По ночам она щелкала рацией, пытаясь поймать обрывки переговоров геологов: "*...лавина перекрыла восточный проход...*" — голос пропадал в треске.

В заброшенном лагере нашли жестянку с запиской: "*Игорь, если это читаешь, мы ушли к сопке №4. Твой образец кварца нечистый*". Климко развела костер, растопив снег в жестяной кружке, добавила шиповник, украденный из столовой экспедиции. Умка, обжегшись, фыркнул, а девочка прошептала: "*Он жив. Помнишь, как он учил тебя следы читать?*" Утром нашли следы сапог — не отцовские, слишком мелкие. Встречный геолог в очках с заклеенной дужкой предупредил: "*Здесь медведи-шатуны бродят. Возвращайся*", но она просочилась через расщелину в скале, где ветер свистел, как папина гармошка. В пещере с ледяными сталактитами наткнулась на ящик с пробами, засыпанный снегом. На крышке — выцарапанные гвоздем буквы "*И.П.*".