Моонзунд (1988)

Алексей, механик с крежсерá "Слава", ковыряется в закоксовавшемся двигателе торпедного катера. Рукава гимнастерки закатаны, лицо в мазуте. На палубе — треск радиопередатчика: Эрика, радистка из Таллина, в рваных чулках и с папиросой в зубах, шипит в микрофон: *"Повторяю, пятый сектор — мины не активированы, черт бы вас побрал!"* В порту Ревеля пахнет селедкой и соляркой. Вечером Алексей тащит Эрику в пустую столовую, размазывает по хлебу маргарин: *"После войны поеду в Киев. Буду трактора чинить, а не эту ржавую железяку"*. Она молча смотрит на облезлый плакат "Вся власть Советам!" и поправляет заколку в волосах — подарок от погибшего брата-моряка.

3 октября 1917-го. Немецкие эсминцы замечены у Рижского залива. На "Славе" тревога: солдаты вшивых шинелей заряжают орудия, капитан Гусев, бывший учитель географии, орет в переговорную трубку: *"Открыть кингстоны? Вы с ума сошли, тут люди!"* Алексей ползет в трюм — чинить пробоину. В кармане фото Эрики, найденное в разбомбленной квартире на улице Пикк. На берегу она, с перебинтованной рукой, роется в немецких шифровках: *"Координаты… 58° с.ш., 23° в.д…"* Среди обломков катера находит его часы — стрелки застыли на 14:08.