Операция «Вундерланд» (1989)

В Ленинграде, 1989-го, инженер-акустик Виктор Кравец, затягиваясь «Беломором», нашел аномалию в записях гидролокатора. Его соседка по коммуналке, радистка Ирина Соколова, расшифровала сигнал — немецкая субмарина U-287, застрявшая во льдах с 1942 года. «Там не просто ржавое железо, — прошептала она, пока чайник свистел на плите, — экипаж погиб, но трюмы забиты ящиками… с маркировкой *Wunderwaffe*». Ночью в НИИ океанографии, под треск проектора, капитан второго ранга Громов тыкал указкой в карту: «Если немцы везли образцы в Японию через Севморпуть — это наш шанс. Но янки уже рыщут у Новой Земли. Завтра — на *Михаиле Сомове*, ищите любыми средствами».

На палубе ледока, обмотанный шарфом матрос Петя делился махоркой с геологом Лилей: «Говорят, у них там призраки по коридорам шляются». В трюме U-287, среди замёрзших трупов, Виктор наткнулся на дневник капитана Шульце: *«…образец №7 нестабилен. Закрепить в свинцовой капсуле…»*. Ирина, пробираясь через ржавые переборки, споткнулась о ящик с чёрными кристаллами — один раскололся, выпустив синее свечение. Утром Громов, сжимая рацию, орал в эфир: «Вывести судно из зоны!» — но *Сомов* уже вмерзал в лёд, а с востока надвигался силуэт американского *Polar Star*. Лиля, роняя перчатки, бежала к лаборатории — кристаллы плавили сталь, как воск.