Одиссея (3 сезон)

Эпир, сын Одиссея, сидит на каменистом берегу Итаки, чинит сети с потрепанными краями. В доме Пенелопа, в платье с выцветшими узорами, отмахивается от женихов: «Хлеб испечен, вино на столе — но пир не для вас». Тем временем Одиссей, заросший, с обожженной солнцем кожей, спорит с хриплым корабельщиком Филотеем у причала на Коркире: «Торгуешь гнилыми досками? Этот плот развалится до заката!» Вместо денег бросает ему медный кубок с трещиной — последнее, что осталось от троянской добычи.

На острове циклопов спутники крадут сыр из пещеры, пока Полифем спит, тый ворванным плащом. «Толчея тут, будто в крысином гнезде», — бормочет Эврилох, спотыкаясь о каменную ступку. Одиссей, прижав палец к губам, разбивает кувшин с вином — кислый запах будит великана. «Кто сожрал мой ужин?» — ревет Полифем, а Одиссей уже толкает людей к выходу, прикрываясь отарой овец. Через неделю, в хижине волшебницы Кирки, Эврилох тычет ножом в миску с похлебкой: «Опять травы твои — мясо где?» Кирка, смеясь, подливает настой из корня мандрагоры — дым окутывает лавку с глиняными амулетами на полках.