Танго на Дворцовой площади (1993)

В центре — Петр, следователь с облупившимся кожаным портфелем, и Ирина, её сапоги вечно в солевых разводах от снега. Они копаются в убийстве артиста цирка, чье тело нашли утром возле Зимнего, в сугробе с провалившимся льдом. Петр живет в коммуналке на Гороховой: плита с пригоревшей кашей, соседка-пенсионерка стучит костылем в стену, если он поздно включает радио. «Опять эти бабки у подъезда треплются — ни паспорта, ни памяти», — Ирина швыряет папку на стол участка, где чайник гудит на парафиновой плитке. Следы ведут к блошиному рынку у Владимирского — там торгуют финскими куртками и тушенкой с армейских складов.

Дело упирается в Сергея, по кличке «Шпагат», бывшего акробата, который теперь вербует подростков для краж. Его видят в «Садко», подпольном кабаке за кинотеатром «Баррикада»: линолеум в трещинах, патефон хрипит танго, на стойке — банки с маринованными огурцами. «Ты мне не судья, Петька, — Шпагат щелкает складным ножом, — тут все давно в дерьме, даже памятники». Перестрелка вспыхивает ночью на Тучковом мосту: Ирина прячет раненого Петра в подворотне, пока грузовик с рыбой увозит Шпагата к Финскому заливу. Утром в участке пахнет сырым шинелями и хлоркой — Петр, перевязывая руку, бормочет: «Клади кофе, крепкий. И сахару не жми, видишь — кровь терял».