Махарадж (2024)

В Мумбаи 18-летний Адитья Сингх, сын водителя авторикши, каждое утро чинит проколотые шины отцовского трехколесного «Тата Асе». Запах жареных самос из соседней лавки смешивается с машинным маслом. Во время разгрузки мешков с рисом у дома Миры Шах, дочери застройщика-миллионера, он замечает трещину в стене её особняка. «Эту балку сожрали термиты, — бросает он, вытирая пот рукавом. — Через месяц рухнет». Мира, пряча пачку сигарет за спину, усмехается: «Лучше трубки чисти, чем советы раздавать». Через неделю Адитья находит в старом сундуке отца письмо от умершей бабушки с фотографией дворца в Раджастане и словами: «Твой прадед строил это. Верни наше».

В автобусе до Удайпура Адитья спорит с кондуктором из-за билета, пока старуха в розовом сари не бросает монеты в его потную ладонь. Во дворце, превращенном в отель, дядя Викрам в мятом пиджаке кричит на горничную: «Кто разрешил включать кондиционер в 34-м номере?» Ночью Адитья пробирается в закрытое крыло, где находит кипы счетов за воду с печатью «Шах Констракшн» — компании отца Миры. В деревне у колодца местный кузнец Джавед показывает ему ржавые цепи: «Твою бабку арестовали тут в 47-м за то, что спрятала зерно для детей». Когда Викрам поджигает архивную комнату, Адитья хватает тлеющий договор аренды 1988 года — на нем подпись отца и кровяное пятно в форме карты Индии.