Чабука (2024)

Лина, 17 лет, каждое утро таскает корзины с рыбой на рынок Пуэрто-Этена — крохотной перуанской деревушки, где лодки красят в кислотно-желтый, чтобы отпугнуть злых духов. «Авокадо перезрели, снова уценка», — ворчит мать, разбирая товар рядом с лотком шамана, торгующего сушеными лягушачьими лапками. После школы Лина с братом Карлосом чинят сети на пляже, заваленном водорослями и пластиковыми бутылками. В ржавой лодке отца они находят треснувший глиняный кувшин с узорами, напоминающими змей — дед когда-то говорил, что такие делали чачапойя до испанцев. Ночью кувшин начинает гудеть, как ветер в пустых бутылках, а на стене хижины появляются тени в остроконечных головных уборах.

Карлос смеется, когда Лина рассказывает о старике в пончо, который исчез у нее на глазах возле заброшенной церкви Сан-Пабло: «Опять галлюцинации от тухлых мидий?» Но через три дня их отец не возвращается с ловли анчоусов — в сети находят только его сандалию, пропахшую нефтью. Лина крадет лодку и плывет к скалам Ла-Ойя, где духи шепчут ей на кечуа: «Он в городе, которое спит под волнами». Карлос, обнаружив исчезновение сестры, находит в ее комнате карту с отметками возле рыбоконсервного завода и рисунки существ с жабьими глазами. Когда он трогает кувшин, в окно врыется стая черных альбатросов, а на полу из разлитой воды проявляется след, похожий на человеческий, но с перепонками между пальцев.