Год тигра (2023)

В Санто-Доминго, Энрике Моралес, 34 года, в заляпанной грязью рубашке, ругается с младшим братом Раулем из-за разваливающейся сахарной плантации. "Ты профукал последние песо на покер, а теперь хочешь продать землю *мамаситы*?" — Энрике швыряет в него пачку неоплаченных счетов. Рауль, поправляя соломенную шляпу, хрипит: "Деньги не пахнут, а вот ты — да". На фоне — треск цикад, ржавый грузовик с тростником, который вот-вот развалится. Сестра Кармен, медсестра в потрепанных кроссовках, тайком выносит из клиники антибиотики для больной соседки: "Если спросят — я ничего не брала".

В Лиме, Мариана, дочь Энрике, 22 года, моет посуду в ресторане *Ла Кальера*, пряча под фартуком потрепанный дневник деда-археолога. За стойкой владелец Орландо, бывший боксер, режет лаймы для севиче: "Опять в облаках? Убери волосы с лица". Ночью она пробирается в музей, где артефакт с тигровым орнаментом из Куско сводит ее с Хавьером, студентом-историком в очках с треснувшей линзой. "Это не просто узор, — он проводит пальцем по фотографии, — тут цифры… как даты". Утром на рынке Барранко старуха-кечуа сует Мариане амулет: "*Этот знак ищет тебя*". В кармане у Хавьера — письмо на желтой бумаге с печатью из Санто-Доминго.